***

Отзвенели бокалы под бой курантов на Спасской башне. С веселыми песнями, звонким детским смехом и яркими огнями ночной иллюминации пролетели каникулы. Новогодние и рождественские праздники удачно закончились. Всё стало на свои места. Пришли трудовые будни с заботами и проблемами. У билетных касс вокзалов свободно и как-то одиноко. Редко, где можно увидеть сиротливую фигурку затерявшегося пассажира. Ажиотаж спал — все кому необходимо, уже уехали и приехали. Поэтому особой трудности в покупке билета не предвиделось. Сын уговаривал повременить с поездкой хотя бы на неделю. «Поживи у меня еще немного, куда спешить! Не лето. Нет проблем с огородом. Что там дома сейчас делать?» Но с возрастом мы все становимся более  упрямыми — поэтому уговорить меня было просто невозможно.

 

Лететь самолётом и покупать билеты через интернет я категорически отказался. Для меня в радость, по старинке, прокатиться, подремать под стук колёс поездом да ещё в плацкартном вагоне. 

 

— Скажите, пожалуйста,— обратился я к молоденькой, улыбающейся кассирше,— а на сегодня можно  приобрести билет до Барнаула?

— Конечно, сколько угодно. Билеты есть, а с желающими уехать  проблема. На выходные купить было бы сложнее. Вам место в середине? Плацкарт? Верхнее? Нижнее?

— А какое-бы вы мне посоветовали, учитывая мой преклонный возраст? — пошутил я.

 

Она наклонилась ближе к окошку и произнесла:

 

— Учитывая Ваш возраст...я бы посоветовала вам взять боковое место и к тому же ещё на верхней полке… Намного дешевле. Спать будете наверху, а сидеть внизу. Вагоны все равно полупустые...— и весело засмеялась.

 

Я сидел в просторном зале и ожидал прихода состава. Вспоминал, как здорово погостил у сына. Всё-таки он у меня молодец! Жаль, что редко встречаемся — постоянно в разъездах и командировках. У себя дома и то бывает не часто, а про Алтай лучше помолчать. Особой надежды, что придёт, проводить не было. Утром попрощались перед уходом на работу. « Служба есть служба» — не всё так просто! По себе знаю — не всегда  желания совпадают с нашими возможностями.

 

В кассе не обманули. Вагон действительно оказался полупустой. Я положил чемодан на багажную полку и вышел наружу. По перрону сновали вокзальные сизари, курлыча и бормоча. Повернув голову набок, они долго рассматривали, прежде чем взять клювом подвернувшуюся крошку или камушек. И только убедившись в правильности своего выбора, проглатывали корм. Тут же вместе с ними сновали  беспризорники воробьи-воришки, которые, совершенно не задумываясь, хватали все, без разбора, что попадалось на глаза. Голуби, конечно, возмущались,когда у них, из-под самого носа пропадала пища, но ничего поделать не могли. 
Самой центральной фигурой во всём этом движущемся, пестрящем красками великолепии, была одинокая ворона. С высоко поднятым клювом и безразличным взглядом, заложив крылья за спину,  она гордо прохаживалась между снующих птиц,  взад-вперёд, чётко поворачиваясь кругом. Создавалось впечатление того, что она — «сама серьёзность» и следит здесь за порядком. Интересно, а какой была эта ворона раньше, например, птенцом?

 

Вдруг она, как бы прочитав мои мысли, повернулась в мою сторону. Голову игриво наклонила,  подмигнул её чёрный глаз, и птица озорно, по-детски запрыгала на одной ноге. Остановилась. Развела крылья в стороны, громко каркнула, словно говоря: «Вот! Как-то так!».  Поднялась вверх к  крыше вокзала, уводя за собой под громкие овации сизарей всех остальных птиц. Репродуктор вздрогнул и приятным голосом произнес: «Продолжается посадка на поезд номер… находится на платформе…». Надежды на то, что сыну удастся проводить, не было. Если только… (Так уж мы устроены — на словах одно, а в душе всегда ждём и надеемся, и верим в чудо). Вот оно и свершилось — пришёл долгожданный улыбающийся, родной Мишутка. Пусть на голову выше и в два раза шире отца в плечах, но навсегда мой маленький «сынуля». Обхватил своими ручищами, крепко обнял, приподнял, бережно поставил на землю. «Вот куда тебе спешить, погостил бы ещё у меня. Приедешь и дня через два начинаешь заводить разговоры о возвращении домой. Летом ещё можно как-то понять. Сад, огород, грибы, рыбалка. Но сейчас-то зима. А ты все домой, домой!» — он обречённо махнул рукой и снова обнял.

 

«Заканчивается посадка на поезд номер… Просьба провожающим покинуть…». Хотел сказать многое, а не успел! Расцеловались. Сын, несмотря на все мои возражения, сунул в руки увесистый пакет с продуктами, а затем достал из кармана огромный рыжий апельсин (весь в пупырышках, душистый и красивый) и положил сверху. «Папа, ты только на меня не ворчи, знаю я, что у тебя всё есть. Это «всё», наверняка,— шесть булочек, чай и сахар.— (Удивляюсь его проницательности) — Так что всё тебе пригодится! Знаю, апельсины ты не ешь. Знаю! Но так получилось. Этот одинокий, заблудившийся среди коробок фрукт меня упросила купить буфетчица. Жаль такому рыжему красавцу напрасно сгнить на прилавке. Учитывая, что я к апельсинам тоже равнодушен — подаришь кому-нибудь. Скажи только обязательно, что это подарок от Мишки».

 

Состав плавно, набирая скорость, двинулся на восток, оставляя где-то там, позади, и Мишутку, и голубей с воробьями, и ворону, задорно прыгающую на одной ноге по перрону Казанского вокзала…

 

Моей попутчицей оказалась невысокая ростом, седая аккуратненькая бабушка, лет восьмидесяти. Когда я подошел к своему месту, она облегченно вздохнула. «А я всё волновалась — стоит чемодан на полке, уже и поезд тронулся, а хозяина все нет. Бывает же так, человек заговорился или задумался, а поезд и ушёл». «Бывает»,— улыбнулся я в ответ. Разделся, повесил на крючок куртку, сел и ушел в себя. Заблудился в своих мыслях и воспоминаниях: « А ведь действительно, что мешало задержаться ещё на несколько дней, побыть рядом с сыном? Опять уедет на год, а может больше. И когда еще будет следующая наша встреча?»

 

Кто-то дергал меня за рукав. «Мужчина, будьте добры предъявите, пожалуйста, свой билет! Мужчина! Вы меня слышите?» Передо мной стояла совсем ещё юная проводница, её лицо, усыпанное веснушками, расплылось в широкой открытой улыбке. «Витаете где-то там, в облаках, да ещё без компаса. Смотрите, не заблудитесь!» Отметила что-то в своем списке, вернула билет. Пожелала счастливого пути и ушла в соседнее купе. На душе стало намного веселее.

 

Попутчица уже успела достать пакет с пряжей, из которого вились яркие нити. В руках ловко двигались, пощелкивая, блестящие спицы. Быстро-быстро появлялась петелька, за ней другая, преображаясь в чудесный пушистый носок. Чем-то она напоминала «Старушку — веселушку» из доброй забытой детской сказки. Познакомились. Светлана Сергеевна возвращалась домой в Казань после операци, проведенной в одном из кардиоцентров Москвы.

 

— Вы не представляете, как хочется с кем-нибудь языком почесать! Я ведь по своей натуре болтушка, а поговорить не с кем, - трещала она на одном дыхании, не останавливаясь, под быстрое щелканье спиц. — Видимо, ей очень хотелось выговориться. Удивительно, но её трескотня не только меня не раздражала, наоборот, на душе становилось и светлее, и теплее.

— Вашим внукам явно повезло с бабушкой! И носки свяжет чудесные, и пирожков напечёт для них, что пальчики оближешь! — кивнул я в её сторону.

— А вот тут Вы, к сожалению, не угадали. Нет у меня ни детей, ни внуков, ни семьи, ни близких. Так уж сложилась судьба. Был сынок, да в семьдесят девятом погиб в Афганистане, так и не успев жениться. Вот внуков и нет. Завидую своим подружкам, у которых малышей "пруд -пруди". Для них и вяжу, и пирожками с удовольствием пеку. Всё ничего, но иногда, особенно после смерти супруга, вдруг наползет тоска — всю душеньку наизнанку вывернет. Особенно по праздникам, когда все вокруг радуются, а ты в одиночестве свой век доживаешь. 
Вот сегодня в кассе купила билет, пошла на посадку. Случайно на табло взглянула, а там, кроме температуры, ещё и сегодняшняя дата высвечивается. Посмотрела, и что-то на сердце всколыхнулось. Понять не могу — какая причина? А потом дошло до старой — дата! День рождения у меня сегодня! Я и забыла об этом факте биографии! Так вот, с тридцать девятого года и копчу тихонько небушко своим присутствием…— На секунду замолчала, с грустью вздохнула и продолжила,— нет, не подумайте чего, что бабка старая от тоски, от одиночества загрустила. Подружки чудесные про меня не забудут и обязательно поздравят — вот только до дому добраться!

 

Я неожиданно вспомнил про  подарок, залез в пакет и достал оттуда огромный апельсин, - пахучий, рыжий, в мелких пупырышках. Положил его на стол возле попутчицы. На фоне искрящегося за окном снега он казался каким-то ярким ласковым солнышком.

 

— Разрешите, торжественно поздравить вас, Светлана Сергеевна, с днем рождения и вручить с наилучшими пожеланиямиэтот чудесный подарок от Мишки!

— От кого - от кого? — шептали её потрескавшиеся губы. Неожиданно потекли слёзы.— От Мишки? Где Вы его видели? Не может этого быть! — Она всхлипывала. Вопросы сыпались один за другим. Я стоял, ничего не понимая. Чем я мог так обидеть старушку?

— Мишка — это мой сын,— объяснил я ей.— Когда то давно я оказался в одной апельсиновой стране, переел этих фруктов и с тех пор на них не могу смотреть без содрогания. Кратко рассказал историю появления этого тропического чуда в нашем купе: « он вручил и попросил: «Скажи только обязательно, что это подарок от Мишки»,— закончил я свой оправдательный рассказ.

 

Светлана Сергеевна вытерла слёзы.

 

— Вы только на меня не обижайтесь! Не подумайте, что бабка какая-то полоумная, слёзы тут до пола распустила! Всё так совпало, что я до сих пор в себя прийти не могу! — и поведала свою историю, которая меня взволновала и запомнилась. — Родилась я в тридцать девятом, за два года до войны, на севере Свердловской области в рабочем посёлке. Как уходил отец, не помню: совсем мала была! А вот как вернулся — запомнилось навсегда! Кому повезло живым и невредимым вернуться, вёз домой, из этой Ермании, подарочек для родных. Кто часы, кто платок красочный, или какую чашку фарфорову. А мой батяня вернулся, схватил нас с мамкой в охапку, закружил по комнате, а потом развязал вещмешок и вывалил на пол гору яблок наливных. Яблочко к яблочку, все как под копирочку — одинаковые! Это сейчас можно сказать: «Эка невидаль!». А тогда в первые послевоенные годы для нас ребятни… Мы картошку-то и ту вдоволь не видели. В тайге на севере Урала, где «дичка» обыкновенная и то редко на зуб попадала, а тут яблоки настоящие! Просто чудо! Жила, как все в те времена — небогато, но счастливо. Отец с матерью работали в леспромхозе, а я в школе училась.  Со своим будущем супругом познакомилась в девятом классе. Его отца назначили главным инженером леспромхоза. Приехал к новому месту работы не  один, а  вместе с женой и сыном Мишкой. Крепкий, кудрявый парнишка приглянулся многим, а вот глаз положил только на меня. Да и мне, чего греха таить, на сердце запал. Оказалось — на всю жизнь.
Зима стояла лютая, морозы до сорока доходили. А тут у меня и день рождения подошел. Родители решили его отметить и дали мне добро на приглашение наиболее близких друзей и подруг. Мишку  я обойти вниманием не могла — пригласила самым первым, а пришел-то он последним. Ждала его, ждала, а его нет и нет. Пришло время, за стол садиться. Я в слезах. Дверь распахивается, а на пороге он с цветами и из кармана достает огромный, яркий апельсин. Кто тогда в нашем поселке такое чудо видывал. Я вскочила из-за стола, Мишку при всех расцеловала. А он громко пообещал, что на мой День рожденья обязуется каждый год по апельсину дарить, до самого последнего своего дыхания. Все тогда рассмеялись над такой шуткой и в ладоши захлопали. Мишка не шутил. Вот так вот бок о бок по жизни с ним прошли, взявшись за руки. Переехали в Казань. В одной группе института учились. Поженились. Сынок родился, не спали у его кроватки по ночам. Долгую счастливую жизнь, и в горести, и в радости, прожили мы вместе. Всегда на мой день рождения он дарил, вместе с подарком, один огромный рыжий апельсин. Заметьте, ни килограмм, ни два или три, а именно — один, но яркий и красивый. Это было нашей маленькой традицией. О ней знали только я, Мишка и наш сынок. В мир иной ушел сын на этой проклятой войне. Потом начал хворать супруг. «Скорая» увезла его перед Новым годом. С каждым днем состояние здоровья становилось всё хуже. В реанимацию меня не пускали. Закончилось всё тем, чего никому не избежать. Сказали, что скончался и вынесли его вещи. А там, в пакете часы, бритва и один рыжий апельсин…

 

В Казань поезд прибывал светлым солнечным днем. Яркое солнце зависло над сияющими минаретами и куполами храмов. Я помог Светлане Сергеевне спуститься с подножки вагона,  попрощался и пожелал ей всего доброго.

 

«Бывают же в жизни такие совпадения! А если не совпадения?» — думал я, поглядывая на слепящее рыжее как апельсин солнце.

 

По перрону прыгала ворона, точно такая же, как на Казанском вокзале. «А может та же? Да нет! Мистика,  какая-то! И что только в голову не придет!» Ворона каркнула и запрыгала на одной ноге как озорная девчонка.

 

«Боцман» всё ещё слегка вздрагивая, вытянул мордочку и доверчиво лизнул мокрую бороду.

 

***

Оглавление №15