***

 

Через приоткрытое окно разливалась синь моря в лучах играющего солнца. Ветерок колыхал синие бархатные шторы. Под его игривыми порывами тяжелая ткань наливалась пузырями и недовольно приподнималась. Завтрак еще не начался, и зал столовой был почти пуст. Только за крайним столом сидели двое. Мужчина средних лет, коренастый, широкоплечий с крупными, но мягкими чертами лица, одетый по последней моде. И женщина, лет под шестьдесят, полная, с театральной внешностью и старательно наложенной на лицо косметикой, дающей призрачную надежду восстановить следы уже поблекшей красоты.
По густому молчанию, повисшему между ними, складывалось впечатление, что это вновь прибывшие в отель отдыхающие.

 

Неожиданно тишину прорезали голоса, и к ним неспешно приблизились администратор в белом халате и стройная женщина лет тридцати пяти с выразительными карими глазами, милыми ямочками на щеках и аккуратным вздернутым носиком. Ее волосы, фигура, взгляд не могли оставить ни одного мужчину равнодушным. При этом смотрела она просто и непринужденно.

 

— Вот это будет вашим местом в столовой,— пропела грудным голосом администратор и добавила,— мы всегда новеньких комплектуем вместе. Люди склонны к постоянству, даже к соседям за столом.

 

Все улыбнулись, мужчина снисходительно, пожилая женщина с пониманием, молодая с растерянностью.

 

— У меня будет номер четыре за столом? — уточнила новая соседка, поправляя сбившийся локон волос.
— Все верно,— степенно заверила администратор и не спеша, с чувством исполненного долга, удалилась.

 

Новенькая непринужденно села, положив голые локти на стол. Она чуть нагнула голову, обнажив на шее светлый пушок, заигравший в лучах солнца, и бросила напряженный взгляд на мужчину.

 

Вновь неловкая тишина повисла над столом. Сидящие невольно избегали взглядов и делали вид, что рассматривают столовую. Интерьер был выдержан в светлых тонах, столы накрыты выглаженными клетчатыми скатертями, на каждой столешнице — вазочка с искусственными цветами.

 

Наконец пожилая женщина, улыбнувшись, сказала:

 

— Давайте знакомиться. Светлана Георгиевна. Можно просто Светлана.
— Наталья,— напевно, бархатным голосом представилась молодая.
— Антон,— смущенно буркнул мужчина.
— Уже дело,— улыбнулась Светлана. Поправив приборы на столе, она продолжила.— Я работаю психологом. И попробую сделать догадку. Вы, Антон,— бывший военный.

 

Антон растерянно заморгал глазами, но тут же улыбнулся и бросил беспокойный взгляд на Наталью. Сквозь тонкую лиловую ткань ее блузки проступали очертания бюстгалтера.

 

— Разгадка проста. У вас выправка военного. Почему бывший? Брюшко выдает уже новую нестроевую офицерскую жизнь. Отель дорогой и для офицера не по карману. Да и офицерам редко дают отпуск летом. А на новом месте работы вы хорошо получаете. Хотя могу и ошибаться.
— Все так. Попали в точку,— ответил с улыбкой Антон, и в глазах вспыхнули озорные искорки.
— Мало того,— увлеченно продолжила женщина.— Вы порядочный. Еще не встречала приехавшего на курорт мужчину, предусмотрительно не снявшего с руки обручального кольца. На отдыхе все мужчины холостые, и у каждого в голове, словно муха, назойливая мысль, что маленькая интрижка в отпуске не помешает. Некоторые уверены, что это пойдет только на пользу семейной жизни и усилит семейные чувства.
— Да, я женат, — смутившись, сказал Антон и посмотрел на Наталью.

 

Она отвела глаза и, опустив голову, спрятала смущение в улыбке.

 

— Теперь я попробую применить метод дедукции,— воодушевленно заявил Антон.— Итак, Светлана, вы разведены. Психология для вас всего лишь хобби. Но ваша дочь успешна и прилично получает.

 

Теперь Светлана с нескрываемым удивлением смотрела на Антона и ожидала взглядом разъяснений.

 

Антон, торжественно улыбнувшись, ответил на немой вопрос.

 

— У вас нет обручального кольца. А женщины в отличие от мужчин даже на курорте его не снимают. Не то чтобы они порядочней мужчин, просто это придает им уверенности, словно зримая защита от назойливых. И еще. У вас взгляд незамужней женщины, изучающий. Теперь объясню, почему психология для вас только хобби. К сожалению, пока эта профессия не настолько востребована обществом, как на западе, и не может служить источником существования. Вместе с тем вы в дорогом отеле, разведены, значит, дочь в состоянии сделать маме дорогой подарок.
— А почему дочь, а не сын? — с удивлением, но явно польщенная, спросила Светлана, бросив пронизывающий взгляд на Антона и легонько поглаживая пальцами скатерть.
— У вас изысканные сережки, не просто дорогие, но в современном оформлении и в молодежном стиле. Вряд ли такой выбор мог сделать мужчина. Следовательно, их могла подарить именно молодая женщина, которая следит за модой и знает в этом толк. Скорее всего, это ваша дочь.
— Угадали! — довольно улыбнулась женщина и игриво заметила.— Но могли и не угадать.
— Мог,— согласился Антон и торжествующе закончил.— Но угадал!

 

Затем, бросив загадочный взгляд на женщин, азартно заявил:

 

— Наталья, попробую и вас разгадать.

 

Женщина смущенно покраснела и испуганно скосила глаза на соседку. Но Антона уже нельзя было остановить. Сузив глаза, он медленно начал говорить:

 

— Вы замужем. Работаете учителем в средней школе. Преподаете математику.

 

Наталья поперхнулась и, хитро прищурив глаза, спросила:

 

— Может, вы мне скажете, кто у меня муж?

 

Антон от растерянности приоткрыл рот. Однако ему на помощь пришла Светлана. Бросив укоризненный взгляд на соседку, она с неподдельным интересом спросила:

 

— А почему вы определили ее в учителя и в математики?
— У Натальи математический склад ума. Она сразу уточнила номер места. А учитель — у нее на лице написано,— уверенно отчеканил Антон.
— Ну, по лицу учителя не определить. Хорошо, допустим, она учитель, но на ее зарплату даже угла в этом отеле не снять,— начала наседать Светлана, но, спохватившись, повернулась к соседке, и, обращаясь к ней, спросила.— Кстати, он прав?

 

Наталья, хитро улыбнувшись, кивнула.

 

Добивая спорщицу, он выпалил:

 

— Путевку замужней женщине не обязательно самой покупать, это может сделать преданный муж.
— Согласна,— стушевалась Наталья и добавила.— Преданности у него не отнять, он как-то в мороз целый час прождал меня у театра, а я не пришла. Он даже уши отморозил.
— Мы, женщины, такие,— с какой-то гордостью в голосе пропела Светлана и всплеснула руками.

 

Антон смущенно зарделся.

 

Между тем, столовая наполнялась шумом и возгласами отдыхающих. В зал стремглав влетел пожилой мужчина, в шортах и майке с надписью "Отдыхайте в Сочи", толкнул женщину с ребенком, тут же на ходу извинился и устремился к соседнему столу, словно его завтрак кто-то мог запросто съесть. Усевшись на стул, довольный собой, вздохнул. Антон невольно покосился на него. Густые брови, большие роговые очки, суетливый взгляд. Все в нем было беспокойное и неустойчивое.

 

— После завтрака сразу на пляж,— с энтузиазмом заявила Светлана и добавила.— А вечером предлагаю взять билеты на экскурсию по вечернему городу. Время даром нельзя терять.

 

Соседи кивнули и, не сговариваясь, посмотрели на уходящую за горизонт, играющую в лучах мандаринового солнца синюю живую равнину в легких барашках волн. Сияя на солнце, они несли курчавую пену к горизонту. Все светилось величественностью и покоем. Антон, закуривая с удовольствием  после завтрака сигарету, вышел на балкон и заморгал от играющих бликами солнца распростертых перед ним волн моря. Внизу уже раздавались оживленные голоса, пестрели халаты и полотенца отдыхающих.

 

—И мне пора,— подумал с наслаждением он и стал собираться на пляж.

— Купите на память о Сочи!

 

Громкий голос у входа  на пляж заставил  его вздрогнуть. Дородная женщина, с крупным лицом, в несуразном платье, продолжала вещать. Перед ней на столе сверкала в беспорядке груда перещупанных отдыхающими брелков, значков, цепочек. Он брезгливым взглядом обвел это нагромождение вещей и поспешил к морю. И вот Антон, утопая по щиколотку в рыхлом песке, ступил на пляж. Среди раскинутых белых, красных и коричневых от загара тел не сразу, но нашел себе местечко. Установив шезлонг и отложив в сторону библиотечную книжку, углубился в чтение местной газеты, временами бросая заинтересованные взгляды по сторонам. Вот появилась и Наталья, в коротком платьице в синий горошек. С улыбкой посмотрела на море и непринужденно сбросила с себя одеяние. Платье, оказавшись на краешке шезлонга, медленно сползло и без стеснения упало на песок. Пока взгляд Антона следил за движениями платья, спина и ноги ее обладательницы уже погрузились в синеву моря. Рядом слышалось женское воркование:

 

— Я так мужа люблю, но не изменять ему не могу. Они же, мужчины, все такие липучие, как им откажешь?

 

Антон чуть повернул голову и бросил осторожный взгляд. Молодая миловидная особа, кокетливо щурясь в лучах солнца, виновато улыбалась своей соседке. На загорелом лице обнаженные зубы отливали неестественной белизной. Поодаль мальчик в красных трусиках брал в ладони горсть песка и деловито струйкой спускал себе на живот. Хмыкнув про себя, Антон продолжил чтение, стараясь сосредоточиться на том, что продается дешево двухэтажный домик прямо у берега моря, через два дня приезжает на гастроли Лещенко, отменен маршрут тринадцатого автобуса, пока его не отвлек громкий голос.

 

— А вы уже и в киоск, и в библиотеку успели заглянуть? — Светлана в игривом прищуре глаз, со съехавшей на голове панамой, смотрела на Антона.
— А вы успели и штамп отеля на страничке книги разглядеть? Браво! — с притворной лестью воскликнул мужчина.

 

Явно довольная произведенным эффектом, женщина сверкнула улыбкой и заговорщически прошептала:

 

— А пока вы тут читаете, Наталья зря времени не теряет!

 

Действительно, стоя по щиколотку в воде, двое атлетически сложенных мужчин улыбаясь, ворковали с Натальей, а она осторожно улыбалась  в ответ. Полуоткрытые губы обнажали ямочки на зардевшихся щеках и, конфузясь, произнесли: "Я замужем".

 

Рядом двое с красными спинами, держась за руки и осторожно переступая ногами, как цапли заходили в воду. Ойкание, всплеск, и уже две головы  уплывали в синь моря. По лицу Антона пробежала тень. Он хотел было что-то сказать, но передумал, и угрюмо углубился в чтение. Вдруг на странице проступило пятно, затем другое, третье... Он посмотрел вверх. "Слепой  дождь",— мелькнула мысль. Мужчина, закрыв глаза, подставил лицо к небу. Усиливаясь, дождь  уверенно забарабанил по пластмассовой поверхности шезлонга. Дуновение ветра покрыло тело пупырышками прохлады. Отдыхающие стали покидать пляж. В это же время Наталья, приняв душ, уже в номере легла на кровать прямо на синее покрывало. На тумбочке сгрудились флаконы с лосьонами, тюбики с кремами и гелями. Она покрутила в руках крем для загара и, окруженная доносившимся с балкона шумом моря и трелями цикад, уснула.

Между тем, вернувшись с пляжа, Антон снова оказался в библиотеке и, взяв несколько книг, удобно расположился с ними на балконе. Зачитавшись, он  чуть не опоздал на экскурсию и, спохватившись, стремительно сбежал по лестнице. В холле было несколько человек. Появилась горничная   в синем халате и также исчезла в одной из  дверей. Створки дверей распахнулись, выпустив его на улицу. Рядом у входа, за плетеным столиком, горделиво склонив голову,  оживленно говорил по мобильному телефону старик:

 

— Как отдыхаем? Завтракаем, идем на пляж минут на двадцать. Читаем книги. Здесь неплохая библиотека, есть что почитать. Газеты в руки даже не беру. Гуляем. Тут прекрасные пейзажи, а воздух просто целебный! Потом отдыхаем. Глядишь и обед. Затем полуденный сон. Просыпаемся к полднику. Отдыхаем. Читаем. Тут и ужин. Дальше на полчаса на пляж. А вечером снова гуляем от души. Иногда позволяем себе бильярд. Еще могу шарик в лунку загнать! Это меня радует.

 

Подошедшая старушка заботливо поправила на нем сползающий плед:

 

— Кирюша, сегодня прохладный ветерок, с севера.

 

Пока Антон наблюдал за старичками, Наталья уже зашла в экскурсионный автобус. Светлана оживленно беседовала с рядом сидящей женщиной.

 

— В общительности ей не откажешь,— подумала Наталья и села на свободное место.

 

Автобус уже был почти заполнен, когда появился Антон. Оглядевшись, он увидел Наталью, рядом с которой было свободное место, и растерянно замер. Пока он переминался с ноги на ногу, место заняла дама в белой панаме. Наталья виновато улыбнулась. Светлана кокетливо засмеялась. А ему ничего не оставалось, как пройти на самые последние места, где располагалась семейная пара с тремя детьми. Автобус заурчал и тронулся.

 

Все курортные города схожи соленым ветром, запахом моря, неспешащими, вальяжно прогуливающимися отдыхающими. Автобус также шел медленно, величаво. Мимо за окнами проплывали с зазывно открытыми дверями рестораны, кафе, закусочные, хинкальные, шашлычные, из которых вываливались сытые посетители. Какой-то пожилой худосочный мужчина в полосатых зеленых шортах слащаво, в пьяном угаре, обнимал молоденькую девушку, преданно хихикающую. Вкусные запахи проникали даже через окна. Акации и пальмы, вытянувшись в шеренгу, приветливо смотрели на отдыхающих. Убегающий день сменился приятной прохладой крадущейся темноты ночи. И уже проплывающие увеселительные заведения засветились в переливах и мерцании вывесок, сливаясь в манящий карнавал света. А рядом притихли, осторожно сияя из-под занавесок, жилые дома.

 

— Все имеет свой закат, и только ночь заканчивается рассветом,— сказал кто-то из пассажиров задумчиво.

 

На завтраке Светлана сразу укоризненно отметила:

 

— Антон, что же вы вчера растерялись и не подсели к Наталье? Это было даже не по-джентльменски.
— Да как-то не сориентировался, — буркнул он.
—А вот мой муж отбил меня у трех ухажеров. Я тогда ходила на танцы кому за тридцать. А он принес большой букет роз и пригласил меня при всех на танец. И меня этим покорил! — отчеканила Наталья.

 

Светлана многозначительно посмотрела на нее. Антон, сконфузившись, опустил глаза.

 

— Могу поспорить,— говорила Светлана, уже загорая на пляже, новой знакомой, глядя на мощные гребки плывущего в море Антона.— Мои соседи закрутят любовный роман.
— И правильно,— поддержала ее собеседница.
— Что же тут правильного, если она замужем и он женат?

 

Дамочка сначала поперхнулась, но затем наставительно отчеканила:

 

— На то и курорт! Я бы сама с удовольствием сейчас закрутила интрижку! Хотя курортный роман — краток, как афоризм!

 

Обе засмеялись.

 

— На курорте отлично,— томным голосом прошептала Светлана.
— Все бы хорошо, если б не круглые сутки слышать грохот поездов, кажется, будто сам отель куда-то едет.
— Железная дорога рядом с гостиницей — это не дело, —  едва послышалось в ответ.

 

А перед ними затихло расстилающееся море, зелено-голубое. Время от времени легкий ветерок вздымал, как против шерсти, барашки волн, которые, играя на солнце переливами света, непринужденно набегали на берег, растворяясь в песке. И казалось, нет ничего в мире прекрасней, чем это море и пляж.

 

Дни отпуска скоротечны. Дни бежали один за другим, а Светлана, к своему удивлению, не наблюдала романа своих соседей. Если бы это произошло, она по взглядам и поведению все бы уловила. До окончания отдыха осталось два дня. И тогда она решилась.

 

— Так,— твердо сказала она за столом, облизывая испачканный повидлом от булочки палец, и продолжила.— Завтра будет экскурсия в горы с кавказскими народными танцами. Это пропустить нельзя!

 

Затем, посмотрев на часы и махнув рукой, Светлана взяла вторую булочку.

 

Что может быть зажигательней кавказского танца? Молодой танцор в национальном костюме увлек всех зажигательной пляской. Подобно орлу, поднявшись на носки и горделиво раскинув руки-крылья, он плавно описывал круги, словно собираясь взлететь. Потом, неожиданно остановившись около Натальи, закружился в искрометном вихре, преклоняясь на колено и вскакивая вновь. Все свои чувства он выразил в этом движении и, сделав взмах руками, пригласил на танец. Смутившись, а потом встрепенувшись, Наталья смело вышла на танцплощадку и засеменила, плавно ведя руками. Кавказец, согнув одну руку у груди, а другую отведя горизонтально в сторону, стал сопровождать ее по кругу. Гордость и задор сквозили в их движениях, и пьянящий аромат музыки пленял всех присутствующих.

 

Неожиданно Антон неловко вскочил с места и тоже ворвался в их круг, ревниво оттесняя танцора. Тот с пониманием уступил ему место сопровождающего. Танец закончился под бурные аплодисменты.

 

Светлана смущенно улыбалась, переводя взгляд с Антона на Наталью и обратно. «Сегодня ночью все случится», — говорили ее глаза, и резко наступило знакомое томление, будто все это должно было произойти с ней самой.

 

Вот объявлен медленный танец, но Антон безучастно молчал, вперившись взглядом в лысину сидящего напротив мужчины. Светлана подскочила и, толкнув его в бок, наставительно зашептала.

 

— Быстрее приглашайте Наталью на танец, что вы медлите?
— Все прошло,— прошептали губы Антона.

 

Женщина, посмотрев растерянно и тревожно, отошла в недоумении.

 

В аэропорту было шумно, люди сновали, сдавали багаж, вытянувшись лентой перед стойками регистрации. Пассажиров встречали, провожали, и лишь трое в этой суматохе стояли молча, глядя друг на друга.

 

— Объявили мой рейс,— грустно сказала Светлана и, простившись с Натальей и Антоном, пошла на посадку.— Век живи, век учись. Вот пример любви к своим вторым половинкам,— думала она.

— Поехали домой,— нерешительно сказала Наталья, заглядывая в глаза Антону, и закончила. — Давно там не была. Больше года.
— Один год, два месяца и девять дней,— отчеканил Антон, хмуря брови.
— Ты считал? — раздалось пристыженное щебетание.
— Ты ушла от меня двадцатого апреля. Легкой походкой смешалась с идущей навстречу толпой, и тебя уносило все дальше, пока спины и лица не скрыли тебя совсем из вида. А потом лил сильный дождь. И я два часа простоял на улице, посередине двора, и не чувствовал себя промокшим. Так бы еще долго стоял, если бы случайный прохожий не сказал: "Все проходит. И это пройдет". Не прошло.
—Понимаешь, ты тогда  словно поставил меня на свою полку с остальным свершенным делами, и  устремился к выполнению других задач. А с женщиной так нельзя!
—Я это понял.
— Когда мне принесли путевку, я сразу поняла, что это ты. Первый день была, как в тумане. Второй день взвинчена была до предела, все из рук валилось. На третий решила, что поеду. Хотя меня могли и не отпустить летом, могло быть такое?
— А если бы не отпустили? — эхом прозвучал вопрос.
— Я все продумала, нашла аргументы. Все равно добилась бы своего. Ты мне веришь?
— У меня нет выбора, я же тебя до сих пор люблю.
— Я тоже.

 

Их губы сомкнулись в поцелуе.

 

***

 

Оглавление №11