***

Приближались очередные зимние мадридские выходные дни. Особого желания проводить их в плохо отапливаемой квартире  у меня не было, и поэтому я сразу же принял по телефону приглашение на вечер, посвящённый годовщине ассоциации "Окна с видом на жительство".

 

***

 

В арендованном русскоязычными эмигрантами помещении было шумно и многолюдно. Меня подвели к одному из столиков, и я оказался в весёлой компании знакомых, некоторые из которых на протяжении вечера, то шепотом, то наперебой, иногда рассказывали мне о присутствующих. Все «досье» не припомню, возможно и имена путаю, но, тем не менее, наряду с описанием праздника решил поделиться с вами также некоторыми эпизодами из жизни эмигрантов.

 

***

 

На сцену вышла эффектная ведущая и, сильно дунув в микрофон, торжественно объявила о начале мероприятия:

 

— Уважаемые гости, наш сегодняшний вечер мы начнём с краткого экскурса в историю!

 

Ведущую звали Марта. Она жила в Испании уже много лет. В своё время, влюбившись, выдернул её из разваливавшего СССР довольно состоятельный и уже тогда немолодой мужчина. Какое-то время она жила, как царевна из сказки. У неё появились норковые шубы, так необходимые в солнечной Испании, белоснежная улыбка, возможность ужинать в дорогих ресторанах и прочее по теме. Казалось, счастью не будет конца, но, увы, хрустальный дворец разлетелся на осколки в один миг после того, как она заявила своему покровителю, что вместо одной, ей нужны уже две прислуги. И тогда мужчина, всегда исповедовавший правые взгляды, вдруг заартачился и резко ушёл влево. «Кто не работает, тот не ест!» — заявил он и всучил Марте швабру. Марта, зло топнув, выбросила швабру на улицу, но вскоре и  сама оказалась там же...

 

Она не сдалась и не пала духом, и по сей день живёт с уверенностью, что золотые рыбки всё же нерестятся.

 

Следом за ведущей на сцену вбежала запыхавшаяся переводчица, виновато захлопала накладными ресницами и на одном дыхании перевела сказанное на испанский.

 

Переводчица Надя приехала в Испанию сравнительно недавно — лет пять назад. Вероятнее всего, она так бы и жила в своём городе, если бы в один из дней ей не позвонила бы подруга из Мадрида.

 

— Я нашла тебе жениха,— сказала она.— Собирай чемодан! Он позаботится о билете и обо всём остальном… Говорит только по-испански… Он хороший, правда, не очень высокий и не очень красивый, но зато какой-то там директор!
— О, боже! Как же я буду с ним общаться! — воскликнула Надя.
— Общаться с ним будешь потом, когда выучишь язык. Собирайся!

 

В аэропорту Мадрида Надя появилась, налегая всем телом на тележку, доверху заполненную одеждой из «дьюти фри». Потратив на них всю свою валюту, она ступила на испанскую землю обутая в туфли на высоких каблуках, без гроша в кармане, но при полном параде и с непоколебимой верой в светлое будущее.

 

Они прожили счастливо пять месяцев, хотя совершенно не понимали друг друга. Каждый говорил на своём языке, что и сколько хотел, а ответы на незнакомом языке интерпретировали только в приятном для себя  позитивном ключе. Идиллия!

 

Но как-то  она обнаружила у него в кармане тюбик с помадой и кое-что ещё посерьёзней. Он попытался объясниться, но поскольку она так и не изучила испанский, то просто взяла с плиты сковороду и огрела ею любимого по голове.

 

После этого инцидента началась её самостоятельная жизнь в Испании.

 

Со временем она поняла, что в основе семейного счастья не последнюю роль играет знание иностранных языков. И вот сегодня она уже помогала ведущей в качестве переводчицы.

 

На экране замелькали кадры революционной хроники и гражданской войны в России: на фоне бешено несущейся конницы, из динамиков понеслась песня: «Эх тачанка, ростовчанка...». Конницу сменили кадры трудовых достижений послереволюционного периода: паровозы, люди, энергично кующие молотом, другие  — так же самоотверженно копающие.

 

Дирижировала проектором княгиня Александра. Она, близоруко глядя в монитор ноутбука, сосредоточено водила мышью и порой энергично стучала по клавишам.

 

— В октябре 1917 года самодержавие было свергнуто! — громко прокомментировала  княгиня.
— Почему про Гулаг ничего не показываете! — на испанском зло выкрикнул пожилой мужчина.

 

Все резко повернули головы в его сторону.

 

— Не нервничай, Альберто, давление поднимется,— поглаживая руку спутника, на весь зал зашептала на плохом испанском женщина со славянской внешностью.— Потерпи немного, будет тебе дома и Гулаг, и всё, что захочешь...

 

Мужчина втянул голову в плечи, и у него сильно задёргалось веко.

 

Когда на экране появились счастливые лица советских людей, празднующих День Победы, из другого конца зала кто-то выкрикнул опять же на испанском:

 

— Вторую Мировую выиграли американцы!

 

Народ возмущённо зароптал.

 

— Ещё скажи, что американцы первыми полетели в космос! — сильно покраснев от негодования, ответил ему пожилой мужчина в очках и, встав, выбросил вперёд руку, сжатую в кулак, и воскликнул:
— Да здравствует Республика!

 

В зале явно запахло порохом.

 

Побледневшая Марта сбежала со сцены и направилась к Александре. Пошептавшись, они, видимо, решили прекратить исторический экскурс, и на экране появились пейзажи тропического леса, под птичьи трели зажурчал водопад, потом пронёсся табун зебр и прочее на тему релакса.

 

— А сейчас мы начинаем концертную программу, посвящённую годовщине нашей ассоциации! — объявила ведущая.— Испанский танец!
— Сападеадо! — добавила переводчица.

 

На сцену вышла танцовщица в красном с оборками платье до пола и стройный парень в чёрных брюках, жилетке и белой рубашке. Он обхватил рукой талию партнёрши, она грациозно занесла  руку над головой, согнула ногу в колене, — и в этой позе они и замерли в ожидании музыки. И вот из динамиков вырвались звуки переборов испанской гитары, защёлкали  кастаньеты, и Люба страстно и темпераментно застучала каблуками.

 

Несколько лет назад Люба пережила неприятную ситуацию, когда любимый мужчина, с которым она познакомилась через брачное агентство в Мадриде, без всякого повода  приревновал её к лучшей подруге. Он был несколько ниже Любы и весил, кажется, меньше, но, несмотря на это, всё же решил пойти в атаку, чтобы утвердить свои права на неё. Люба остановила его мощным ударом ногой в живот. Страус бы позавидовал силе этого удара. Пока мужчину  приводили в чувство приехавшие врачи,  Люба собрала свои пожитки и покинула ревнивца.

 

Прошло время,  страсти улеглись, а в неё влюбился  танцор фламенко.

 

После испанского танца был эпизод из пьесы «Бесприданница» А.Н.Островского. 
Сцена последнего акта:
На стуле, с отсутствующим взглядом спокойно сидела Лариса. Внезапно ворвался  Карандышев. В руке он держал кольт с чрезвычайно длинным стволом.

 

— Так не доставайся же ты никому! — выкрикнул он и, прищурив глаз, стал тщательно целиться в Ларису.

 

То ли в пистолет был вложен пушечный заряд, то ли в зале было слишком тихо, но от грохота выстрела все подскочили. Лариса закатила глаза и стала медленно сползать со стула. В соседнем здании взвыла сирена, но её звуки почти сразу заглушил шквал аплодисментов, а на сцену вышел мужчина с гитарой и запел, сильно подражая голосу Высоцкого:

 

-------------Так вперед за цыганской звездой кочевой,
-------------Hа свиданье с зарей, на восток..
-------------Где, тиха и нежна, розовеет волна,
-------------Hа рассветный вползая песок!

 

Отвесив поклоны, Лариса вставила мизинец в правое ухо, и, уходя со сцены,  стала трясти рукой так, как это делают, когда в ухо попадает вода: либо розовеющая волна из песни достигла её, либо несколько оглушил выстрел.

 

Ларису спешно сменила княгиня Александра с красным мешком в руках. Отдышавшись, она стала зачитывать номера выигрышных билетов: их заранее распространили среди присутствующих. Мешок был полон компакт-дисков с фильмами.

 

— Номер три выиграл фильм «Терминатор» со Шварценеггером! — торжественно произнесла Александра, и, хохотнув, демонстративно пощупала бицепсы руки, в которой держала диск.

 

Второй фильм из ларца оказался более актуальным для эмиграции — «Как украсть миллион». По иронии судьбы он достался хлопцу Коле, работнику охранного агентства.

 

Коля приехал в Испанию, как турист, но остался, как и все. Несколько лет он что-то строил, потом что-то развозил и что-то грузил, а как только скопил немного деньжат, решил жениться. Поскольку сам он часто поучал друзей, что «розу нужно срывать только в своём огороде», поэтому и нашёл себе через интернет невесту из соседского с родным  хутора. Молодая, красивая и стройная, она напоила корову водой из колодца и двинулась в дальний путь, в самое сердце Испании. Пока летела, уже видела себя на корриде, сидящей в первом ряду, с головой украшенной мантильей, с красивым  кружевным веером в руках, а как прилетела, так и ахнула!

 

— Вот, мужики, невеста моя приехала, придётся вам сегодня спать в коридоре,— сказал Коля соседям по коммуналке.

 

Молодая и красивая мгновенно оценила обстановку и, хлопнув дверью, спустя пять  минут вышла замуж за испанца с собственным домом.

 

Не повезло Коле в любви, но хорошо, что хоть госпожа-удача сегодня улыбнулась парню.

 

Следующим номером программы был баян.

 

Баянист Вася  был умён и обладал редким свойством — всегда учился на ошибках других. Поэтому, как только он узнал, почему от Коли сбежала невеста, сразу же снял отдельную квартиру  и стал ждать свою красавицу. Но случился конфуз: вместо красавицы-славянки приехала совершенно другая женщина. В аэропорту она пыталась убедить Васю, что она и есть та самая Люся, но он же отлично помнил по фотографиям какая в действительности Люся! А у этой женщины даже глаза были не изумрудные, а какого-то непонятного цвета! Она что-то долго объясняла ему про художественную фотографию, но не убедила. Через неделю женщина  ушла из его квартиры, а через год довольно удачно вышла замуж за владельца фотостудии. С тех пор Вася все свободные вечера сидел дома и тоскливо смотрел на Люсины фотографии на стенах, уныло растягивая меха своего баяна.

 

Сгорбившись под весом инструмента, Вася грустным взглядом окинул зал и заиграл романс «Среди миров». Публика стала подпевать:

 

-------------И если мне сомненье тяжело,
-------------Я у Нее одной молю ответа,
-------------Не потому, что от Нее светло,
-------------А потому, что с Ней не надо света.

 

Внезапно раздался щелчок, и зал погрузился во мрак. Не знаю, произошло ли это случайно или согласно сценарию, но в руке у Александры неизвестно откуда появилась длинная зажженная свеча. Под аккомпанемент продолжавшей звучать мелодии, княгиня торжественно подошла к электрическому щиту, и зал вновь залил свет.

 

— Ну что ж, дорогие наши гости,— грустно вздохнув, произнесла ведущая,— если у кого-нибудь из присутствующих есть желание что-нибудь спеть, добро пожаловать на сцену!

 

Она, видимо, плохо подумала. Это было опрометчивое предложение, поскольку на сцену ринулись сразу несколько женщин. Выигравшая гонку, схватила микрофон и затянула: «Эх дороги, пыль да туман…», да так, что в зале задрожали стёкла окон.

 

Люди стали спешно подниматься со своих мест. Александра заблокировала выход и стала приглашать всех угоститься с сервированных столиков у стены.

 

Столиками заправляла Нюра. Она приехала в Испанию лет десять назад. Долго жила одна, не привлекая к себе внимания, пока  неожиданно не родила ребёнка. Только потом на зависть всем у Нюры появился настоящий жених. Со слов Нюры, он был красивым принцем и  где-то на севере Европы у него был свой замок, белый конь  и прочее, что обычно бывает у всех желанных женихов. Будучи женщиной мудрой, она не показывала его ни одной из своих подруг, поэтому все пришли к выводу, что он, скорее всего, действительно красив. Нюра приютила его и кормила всем тем, чем кормила себя и маленького сына. Но в один их дней принц в бегах сбежал и от Нюры.

 

— Представляете, этот одноглазый не захотел есть творог из моего молока, сокрушалась она.— Побрезговал, одним словом. Творог из молока какой-то грязной коровы есть,  значит, можно, а из моего молока, видите ли, нет! И зачем же я ему тогда  сказала, что молоко моё: ел же до этого, нахваливая, мой творожок...

 

То ли в ассоциации оценили её кулинарные способности, то ли это была просто случайность, но Нюра сегодня отвечала за бутерброды и канапе, которые, кстати, растаяли в один миг, оставив после себя шлейф сильного чесночного духа.

 

Я вышел на улицу и, дойдя до метро, оглянулся. Солнце медленно западало  за горизонт,  отражаясь и играя, как судьбами людей, оранжевыми отсветами  в окнах возвышающегося на холме здания, которое я только что покинул.

 

Июнь 2016 г.

Пинто (Мадрид),

 

***

 

Оглавление №12